Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Английский язык»Содержание №1/2009

Return Ticket! – Верни билет?

Перевод как языковая игра

Известно, что на непродвинутых этапах изучения языка обучаемый извлекает смысл читаемого или аудируемого иноязычного текста посредством его перевода на родной язык не симультанно, а в линейной, развёрнутой форме. К сожалению, этот этап неизбежен, и задача преподавателя – преодолеть его возможно быстрее, не полагаясь на то, что время осознания смысла иноязычного текста будет сокращаться по мере овладения учащимся языковых и речевых особенностей иностранного языка в сравнении с родным.

Существуют специально разработанные пособия и системы упражнений, которые направлены на преодоление фонетических, фонологические, лексических, морфологических, синтаксических и прецедентных (культурологических) сложностей, встречающихся в переводимых текстах. В них указанные трудности классифицированы и систематизированы и позволяют эффективно и планомерно достигать цели взаимооднозначного соответствия смысла автора текста и смысла получателя текста. Однако, при выполнении этих упражнений обучаемый играет роль скорее пассивного исполнителя заранее спланированных для него действий. А ведь умение самостоятельно прогнозировать потенциальные трудности предстоящего процесса может являться отдельным видом деятельности и значительно повышать способность обучаемого сделать правильный выбор в неоднозначных ситуациях, часто встречающихся в процессе перевода. Представляется, что с самого начала обучения преподавателю необходимо предусмотреть место и время для обучения анализу потенциальных трудностей перевода. Осуществлять же это можно интересно и разнообразно, в том числе и играя со словом.

На наш взгляд, возможности языковой игры, игры со словом как обучающей технологии, как эффективного приёма для развития аналитических способностей обучаемых значительно недооценивается. Известно, что язык молодежи во всех его возрастных и социально-групповых вариантах, от подросткового жаргона до массового сленга имеет общую особенность – устойчивую тенденцию к юмору, шутке, насмешке, иронии. И тот преподаватель, который сможет использовать эту тенденцию в обучающих целях, сэкономит время для отработки других переводческих сложностей, не пригодных для шутливого обыгрывания.

Термин языковая игра неоднозначен. Разные исследователи вкладывают в него разное значение. Он толкуется и очень широко, и достаточно узко. Авторство указанного термина (нем. Sprachspiel) принадлежит философу Людвигу Витгенштейну [1]. По его мнению, для языковой игры важно, что язык описывается как система конвенциональных правил, в которых участвует говорящий. В основе языковой игры лежит неоднозначность смыслов. Согласно его теории, все акты речевой коммуникации можно рассматривать как языковую игру.

Лингвистические исследования, посвящённые языковой игре, достаточно многочисленны. В отечественном языкознании лингвистические явления, обозначаемые данным термином, имеют длительную историю изучения. В статье Е.А. Земской, М.В. Китайгородской и Н.Н. Розановой [2] указывается, что говорящий “играет” с формой речи; свободное отношение к ней получает эстетическое задание, пусть и не очень значительное. Это может быть и незатейливая шутка, и более или менее удачная острота, и каламбур, и разные виды художественных приёмов: сравнения, метафоры, перифразы и т.д. Чаще всего, это игра на многозначности слова, созвучности двух слов или словосочетаний, или их смысловом сходстве. Б.Ю. Норман отмечает, что языковая игра для человека – не просто отдых и развлечение, но и интеллектуальная разрядка [3]. Имеются свидетельства о том, что игры с орфографией были характерны для московских языковедов, учеников и коллег Д. Н. Ушакова. Игра состояла в том, чтобы записать слово всеми возможными способами, не меняя его произношения. Среди них были и написания, максимально отличавшиеся от правильного, общепринятого. Так, правильному “аспирант” противостоит “самое неправильное” – “озперанд”, в котором сделаны все возможные орфографические ошибки, не влияющие на прочтение [4]. Так что у адептов широко известных интернетовских “аффтор жжот”, “кросафчег” и под., имеются весьма именитые предшественники. Для нас же эти весьма краткие исторические ссылки на языковую игру важны, главным образом, как свидетельство того, что играть со словом могут лишь образованные люди, в противном случае, игры не получится. Ещё одним аргументом в пользу переноса игры со словом в сферу обучения иностранному языку является её необычайная популярность в молодёжной среде.

Весьма распространённым видом языковой игры в интернете являются “игровые” переводы. Рассмотрим некоторые примеры, частично заимствованные из Интернет-сайтов [5], частично созданные автором статьи и её студентами.

1. I’m going to make you mine. – Я иду копать тебе шахту.

2. To be or not to be. – Две пчелы или не две пчелы

3. Bye-bye, baby, baby, good-bye. – Купи, купи ребенка, ребенок – хорошая покупка.

4. Finnish people. – Конченые люди.

5. Press space bar to continue. – Космический бар прессы продолжает.

6. I have been there. – У меня там фасоль.

7. You feel alright. – Ты справа всех чувствуешь.

8. Just in case. – Только в портфеле.

9. Return ticket. – Верни билет.

10. Oh, dear. – Ах, олень.

11. Phone seller. – Позвони продавцу.

12. I know his story well. – Я знаю его исторический колодец.

13. Not A Second Time. – Второго тайма не будет.

14. Baby’s In Black. – Крошкина Чёрная Таверна.

15. Here comes the Sun! – О! А вот и сынок!

16. I’ll follow the sun. – Пойду-ка за сыном.

17. Custom is the second nature. – Таможня – поддержка природы.

18. Just you and me. – Справедливы и ты, и я.

19. A fair play. – Игра на ярмарке.

20. Ice cream. – Я кричу.

21. Can you help? – Банка тебе поможет?

22. Live and let live. – Уходи, давай-ка, уходи.

Очевидная и радующая студентов нелепость переводов только на первый взгляд кажется причудливо бессистемной. На самом деле, в каждом из приведённых примеров используются довольно ограниченный набор приёмов языковой игры, которые подчиняются определёным правилам и могут получить логическое объяснение. Как следствие, каждый случай может быть соотнесён с аналогичным, а примеры классифицированы и объединены в соответствующие группы.

Чтобы подвести обучаемых к осознанной классификации приёмов языковой игры и, далее, к некоторым важным выводам относительно будущей практической переводческой деятельности, можно предложить им ряд упражнений. Например, расположить в порядке убывания частотности те языковые явления, на которых основан юмористический эффект переводов. Более продвинутые обучаемые могут составить такой список самостоятельно. Для менее подготовленных можно предложить опору в виде готового списка, которым они могут пользоваться при анализе конкретных предложений.

Следует отметить, что чем изящнее нелепица перевода, тем большее количество языковых приёмов в нём использовано. Рассмотрим их вначале изолированно.

А. Неверное графическое оформление, а в устном варианте – использование омофонов: примеры 2, 3, 4, 6, 10, 14, 15, 16, 20.

В. Использование омонима (квази-омонима) или в полисемантичном слове использование иного, чем требуется по контексту, значения: примеры 1, 4, 5, 7, 8, 12, 13, 17, 18, 19, 21, 22.

С. Грамматическая (морфологическая) ошибка: примеры 2, 3, 4.

В. Грамматическая (синтаксическая ошибка): примеры 5, 9, 11, 14, 18, 19.

Даже беглый анализ демонстрирует, что простейшим способом преднамеренного искажения перевода является использование омонима (омофона). В чём же ценность этого наблюдения для наших обучаемых? Опыт показывает, что можно сколь угодно часто повторять непреложную истину об учёте ближайшего и отдалённого контекста при переводе, однако, если речь идёт о “хорошо знакомых” словах, то в статьях по нефтедобыче well переводят как хорошо, а unit как урок; в текстах общественно-политической тематики second редко связывается с действием. Знакомство же с вышеприведёнными примерами и, более того, создание своих примеров по аналогии эффективнее правил и напоминаний позволяет осмысленнее подходить к выбору значения слов. Преподаватель может порекомендовать обучаемым лексемы, вокруг которых можно сконструировать шуточный перевод, либо они сами отберут материал по словарю, обращая внимание на омонимы и омофоны. К тому же, этот вид работы целенаправленно расширяет вокабуляр обучаемого.

Относительно грамматических ошибок в примерах-иллюстрациях можно отметить, что игнорирование грамматической категории числа, признаков личных и неличных форм глагола, опущение глагола-связки не являются текстообразующими, ведущими факторами языковой игры, а скорее невольно сопутствуют ей и, соответственно, нет смысла создавать для них специальные упражнения.

В противовес им, интересным приёмом является учёт синтаксических особенностей английских словосочетаний и предложений в сочетании с омонимией и грамматической конверсией. Показательны в этом смысле примеры 5, 9 и 11. В английском языке формально часто совпадают или почти совпадают повелительное наклонение и атрибутивные словосочетания, построенные по модели N(+N)+N, известной в теоретической грамматике как проблема “stone wall”. При использовании омонимии подсказкой служит и контекст, и то, что в родном языке обучаемые хорошо знакомы с данным явлением. Атрибутивные же цепочки существительных являются существенным фактором снижения переводимости текста. Юмористические переводы здесь являются лишь средством, прогнозирующим возможные проблемы, своеобразным введением в эти проблемы. Тем не менее, введение это очень эффективно и послужит хорошей базой для дальнейших серьёзных упражнений в снятии определённых переводческих трудностей в области синтаксиса.

Таким образом, можно утверждать, что, будучи языковым курьёзом, шуточные переводы, основанные на игре со словом, являются вполне функциональным средством ознакомления обучаемых с некоторыми важными языковыми явлениями и их ролью в процессе перевода.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Витгенштейн Л. Философские исследования // НЗЛ. Вып.16. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. – С.79–128.

2. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Розанова Н.Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании: Коммуникативно-прагматический аспект. М.: 1993. – C.90–136.

3. Норман Б.Ю. Лингвистика и юмор // Лингвисты шутят. – Specimina Philologiae Slavicae. Bd. 126. Munchen, 2000.

4. Кронгауз М. Утомлённые грамотой // Новый мир. 2008.№ 5. – С.153–159.

5. http://www.lovetime.ru/item_info/love_umor/love_prikol/~/~/22/

И. Н. Сипакова ,
Зав. кафедрой иностранных языков, Педагогический институт Саратовского государственного университета