Имя Александра Сергеевича Пушкина свято хранится в душе каждого из нас. Он горячо любим многими поколениями. Но читая истинно русские по духу произведения гениального поэта, мы порой забываем, что его высокий талант был воспитан не только на русской, но и на европейской литературе, в том числе и на английской, которую он прекрасно знал и высоко ценил.

Известно, что Александр Сергеевич обладал прекрасными лингвистическими способностями. Он блестяще владел французским языком, за что в лицее получил прозвище “француз”. “Живя в Михайловском, он изучал латинский, греческий, итальянский, немецкий, английский, испанский, цыганский, арабский, турецкий, древнееврейский языки . . . И то, как он ими занимался, – просто чудо. Никто из исследователей на это как-то не обращал внимания, но я вам скажу, что такое убыстренное изучение языков – явление удивительное”. Эти слова принадлежат крупнейшему пушкинисту Семену Семеновичу Гейченко.

С английским языком, английской литературой связано имя одного из современников Пушкина – лорда Джорджа Гордона Байрона. Пожалуй, сейчас трудно представить себе, что значил для современников этот загадочно разочарованный паломник, избранник и изгнанник, идол и демон в одном лице. Обаяние его граничило с магнетизмом, его образ легендарен. Под знаком Байрона развивались литература, музыка и искусство романтизма, складывались убеждения, образ мыслей, манера поведения. Он был наряду с Наполеоном кумиром своей эпохи.

То было начало нового века во всех смыслах этого слова. Годы Великой французской революции . . . Парижане, взявшие в 1789 году Бастилию, дали наглядный урок всем народам: вековые традиции можно изменить. Но жизнь оказалась сложнее, чем это представлялось . . . “Свобода, Равенство и Братство” были потоплены в крови наполеоновских войн, попраны восстановленными тронами монархий. И неизбежно наступило разочарование. Разброд и смятение царили в умах. И поэзия Байрона, поэзия мировой скорби и душевного разлада, была созвучна времени. Насилие было чуждо поэту, он ненавидел войну и показывал героизм русского народа в борьбе с наполеоновской армией в своих стихотворениях:

Творчество Байрона имело огромное значение для его эпохи и передовых людей того времени. Вот как сказал об этом Ф. М. Достоевский: “В его (Байрона) звуках зазвучала тогдашняя тоска человечества и мрачное разочарование его в своем назначении и в обманувших его идеалах. Это была новая и неслыханная еще тогда муза мести и печали, проклятия и отчаяния. Дух байронизма вдруг пронесся как бы по всему человечеству, все оно откликнулось ему . . . Как было не откликнуться на него и у нас, да еще такому великому, гениальному и руководящему уму, как Пушкин?”

Надо отметить, что увлечение поэзией Байрона началось в России в 1819 году, когда его произведения стали известны широким слоям русского общества. В глазах молодых оппозиционно настроенных литераторов Байрон был кумиром, который играл их умами и очаровывал их сердца. Настроение эпохи передалось и юному Пушкину. Пик увлечения творчеством поэта падает на период Южной ссылки (1820 – 1824 годы).

Что же привлекало Александра Сергеевича и его современников в творчестве Байрона?

Во-первых, умение лорда давать блестящие описания природы:

And gentle winds, and waters near,
Make music to the lonely ear.

Второй чертой, пленившей современников, было умение Байрона правдиво изображать весьма сложные душевные переживания:

My soul is dark – Oh! quickly string
The harp I yet can brook to hear...

И, наконец, третья особенность творчества Байрона – поразительное умение рисовать пленительные женские образы:

She walks in Beauty, like the night
Of cloudness climes and starry skies.

Все это было чрезвычайно близко Пушкину. Восторженные отзывы о произведениях Байрона мы находим во многих его письмах: “Что за чудо ‘Дон Жуан’! Я знаю только пять первых песен; прочитав первые две, я сказал тотчас Раевскому, что это Chef d’onte oeuvre Байрона, и очень обрадовался после, видя, что Walter Scott моего мнения”.

В апреле 1824 года мир узнал о кончине Байрона. Пушкин откликнулся на эту трагедию стихотворением “К морю”:

. . . Другой от нас умчался гений,
Другой властитель наших дум.
Исчез, оплаканный свободой,
Оставя миру свой венец.
Шуми, взволнуйся непогодой:
Он был, о море, твой певец.

Твой образ был на нем означен,
Он духом создан был твоим:
Как ты, могущ, глубок и мрачен,
Как ты, ничем неукротим.

Особое внимание изучению английского языка Пушкин уделяет во время южной ссыпки. В дальнейшем изучение продолжается, но в конце 1825 года его познания были еще недостаточными. Об этом Пушкин пишет в своем письме Вяземскому: “Мне нужен английский язык – и вот одна из невыгод моей ссылки: не имею способов учиться, пока пора. Грех гонителям моим!”

Пушкин выписывает в Михайловское книги на английском и нередко вводит цитаты в свои произведения. Так, эпиграфом к поэме “Полтава” являются слова Байрона:

The power and glory of the war,
Faithless as their vain votaries, men,
Had pass’d to triumphant Czar.

Глава VIII романа “Евгений Онегин” также имеет эпиграфом слова великого английского романтика:

Still for ever fare thee well.

Цитаты из произведений английских писателей, отдельные слова и выражения на английском языке органично входят в ткань многих творений Пушкина. Использование английского языка характерно и для переписки поэта: “Тяжело мне быть перед тобой виноватым, тяжело и извиняться, тем более, что я знаю твою delicacy of gentlemen”.

Таким образом, знание английского языка, толчок к изучению которого дало творчество Байрона, помогло Пушкину познакомиться с английской литературой и по достоинству оценить ее.

Пушкин и Байрон. Два современника, два гения. Они никогда не встречались. Более того, Пушкин не опубликовал ни одной строчки своих переводов Байрона. В их творчестве отразилась одна и та же эпоха, но каждый показал ее по-своему.

Переводчик с английского донес до нас следующие слова Байрона:

Но нечто есть во мне, что не умрет,
Чего ни смерть, ни времени полет,
Ни клевета врагов не уничтожит,
Что в эхо многократном оживет . . .

Вспомним “Памятник” Пушкина:

Сбылись пророчества поэтов. В январе 1998 года весь мир отметил 210-ю годовщину со дня рождения Байрона, а в июне 1999 года будет отмечаться двухвековой юбилей Пушкина. Два гения, русский и британский, стали гениями общечеловеческими, потому что в своем творчестве с необыкновенной силой воспели чувства и мысли, присущие всем народам.

P.S. There are only two men in the world who sign their papers with “N.B.” They are Napoleon Bonaparte and me.

P.P.S. The sweet hello, the sad good-bye . . . Long did your poems hunt my mind? Please, read another one of mine . . .