Непотопляемый
Кузовлев,
или Бедный волк
Мы уже неоднократно обсуждали тему
выбора учебного пособия и степень нашей свободы
при осуществлении этого выбора, но поскольку
письма на эту тему продолжают приходить в
редакцию, мы решили еще раз к ней вернуться.
Начнем с письма Галины Ивановны
Сидоровой, учительницы с 28-летним стажем из
города Всеволожска Ленинградской области: “До
сего времени мы успешно работали по учебникам
Верещагиной – Афанасьевой. Естественно,
программный материал был скорректирован
согласно той часовой сетке, которую мы имеем: 2
часа в неделю в начальной школе и 3 часа в средней
и старшей. Таким образом, учебник мы проходили за
полтора года, но это не мешало нам давать
глубокие, прочные знания по предмету: наши ребята
достойно участвовали в тестированиях и языковых
олимпиадах, занимали призовые места, уверенно
сдавали выпускные экзамены, а затем поступали в
вузы, где профилирующим предметом является
английский. Всегда отмечалась хорошая
подготовка наших выпускников по этому предмету.
С этого учебного года нас в
принудительном порядке, под подпись в особой
тетради завуча, обязали перейти на пособие
Кузовлева, игнорируя мнение учителей.
Убедительным аргументом в пользу
вышеозначенного учебника и отказа от прежнего
была, как нам объяснили, “настоятельная
рекомендация” Ленинградского областного
института работников образования (ЛОИРО).
Проработав по этому учебному пособию
полгода, хочу высказать свое мнение о нем.
Во-первых, авторы завысили планку
общеобразовательной школы и по обилию
лексического материала превзошли минимум,
предлагаемый для школ с углубленным изучением
английского языка. Авторы – не практики, они –
люди, явно оторванные от жизненных реалий. Поток
лексики, никак не подкрепленный упражнениями по
введению новых слов в контексте, их активизации и
закреплению, обрушивается на учащихся со
страшной силой. Причем какой лексики! Обучать
сленгу нужно, согласна, но в разумных пределах, не
пропагандируя невоспитанность и
безнравственность. Учебник аморален в той части,
где помещены комиксы неприличного содержания
(например, 8 кл., стр. 33).
Во-вторых, учебник не дает целостной и
систематизированной картины грамматического
строя языка. Скудное количество упражнений,
предлагаемых учебником, не способствует
развитию умений правильно употреблять
грамматические структуры.
В-третьих, учебник перенасыщен
схемами, таблицами, несущественными диаграммами,
отбирающими много времени, но в результате
ничего не дающими. Хитросплетения учебных
заданий и метания от учебника к рабочей тетради,
от рабочей тетради к книге для чтения и наоборот
непонятны, книга для учителя – не помощник.
В-четвертых, нет смысла в проведении
контрольных работ, предлагаемых авторами, так
как в конце учебника помещены все ответы на
каждый пункт задания. Качество магнитных записей
просто возмутительно, поскольку тексты начитаны
подростками с проблемами дикции. И эти тексты
выносятся на контрольное аудирование, что
однозначно приводит к отрицательным
результатам. Текстов для отработки техники
чтения вообще нет.
Недостатки пособия можно перечислять
до бесконечности. Неужели люди, отвечающие за то,
по каким учебникам обучаются дети страны, не
увидели явных недостатков в этом опусе? Этих
недостатков явно больше, чем удачных моментов.
Именно моментов. Так вправе ли такое учебное
пособие исполнять роль УЧЕБНИКА?”
Это письмо – не единственное,
посвященное учебнику Кузовлева. Все письма очень
эмоциональны и ни одного, положительно
оценивающего учебник…
Про него уже столько было сказано
недоброго и неприятного, что мне просто жаль
несчастного Кузовлева. Как в сериале “Ну,
погоди!…” мне, в конце концов, стало жаль волка:
сколько же ему, бедному, доставалось! Поэтому я
обращаюсь к коллегам, положительно оценивающим
это учебное пособие, с убедительной просьбой –
написать нам хотя бы несколько слов в его защиту.
Правда, в одной из наших публикаций уже были
процитированы строки из неподписанного письма с
благодарностью Кузовлеву. Процитируем ещё раз:
“…А разве можно по нему работать? Работать
можно, научить ничему нельзя! Ну и хорошо. В школе
дети научиться ничему не смогут, а так как
родители уже все понимают, что английский им
нужен, то они ко мне же и придут заниматься
частным образом. Уже по другому учебнику. Так что
Кузовлев даже очень помогает мне улучшить мое
материальное положение” (Teachers Forum, English
No. 24/2003). Весьма сомнительный комплимент. И все
же я настоятельно прошу откликнуться учителей,
несогласных с резко отрицательной оценкой этого
учебного пособия.
Но я обращаюсь к учителям-практикам, а
не к административным работникам. К вам же,
уважаемые административные работники, у меня
другая просьба: пожалуйста, убедите меня и всех
наших читателей, что мысль, высказанная в письме,
которое я сейчас процитирую, не соответствует
действительности: “Оставьте свои бессмысленные
нападки на Кузовлева. Все равно его учебник будут
везде пропихивать: он же чей-то там то ли сват, то
ли брат, то ли свекор. Посему непотопляем”. Это
письмо тоже не было подписано. По-моему, это очень
настораживающий симптом: что же такое происходит
у нас в образовании, что учителя боятся
высказывать свое мнение? Комментарии людей,
вершащих судьбы российского образования, по
этому поводу нам бы тоже хотелось услышать. Или
прочитать.
Также хотелось бы получить внятное и
четкое разъяснение кого-либо из ответственных
работников министерства образования, насколько
велики полномочия конкретного учителя в выборе
учебного пособия. Естественно, если каждый
учитель будет выбирать учебник, не считаясь с
мнением коллег и администрации, руководствуясь
своими, никому не ведомыми параметрами, наступит
ситуация хаоса и полной неразберихи. Нужна
система. Кто спорит? Но хотелось бы знать,
насколько, по мнению министерства, весомо при
создании этой системы мнение учителя, насколько
методиста, а насколько руководящего работника
министерства образования? Как избежать давления
сверху и навязывания учебника, мягко говоря,
неудачного? Ведь существует много учебных
пособий, мнение о которых в основном
положительное. (Это и “Blueprint”, и “Opportunities”, и
“Cambridge English for Schools in Russia”, и учебники Верещагиной,
и т.д.) У нас очень грамотные учителя,
ответственно относящиеся к проблеме выбора
учебного пособия.
Хотелось бы знать, уважаемые
ответственные работники министерства
образования, в какой степени вы учитываете наше
мнение? И в какой степени и каким образом вы его
отслеживаете? Вы читаете наши публикации? Что вы
о них думаете? Например, нам было бы очень
интересно узнать ваше мнение по поводу
учительской дискуссии о проблеме выбора
учебника, опубликованной в газете в прошлом году
(English No. 15/2003, No. 17/2003).
На страницах нашего форума
неоднократно звучало пессимистичное
утверждение, что мнение наше никому не интересно.
И что принимающие решения руководствуются чем
угодно, но только не мнением работающих учителей.
(Например: Teachers Forum. English No. 10/2003.)
Уважаемые ответственные работники
министерства образования! Я не верю, что это
действительно так. Пожалуйста, отвлекитесь от
своих, несомненно, важных дел, напишите нам,
подтвердите, что я права. Заранее спасибо!
Наталья Федотова
|