Как же я не
люблю эти пересказы…
Я действительно не люблю пересказы.
Особенно не люблю топики. Считаю, что ничему они
научить не могут и служат только для тренировки
кратковременной памяти. Но, может быть, и
долговременной, потому что у меня до сих пор
нет-нет, да и всплывет в голове отрывок из
какого-нибудь еще в школе выученного топика.
Память, конечно, тренировать надо, но я упорно
считаю, что большой пользы развитию навыка
разговорной речи этот вид работы не приносит. Со
мной категорически не согласна моя коллега и
подруга, которая почему-то попросила фамилию ее
не называть. Так вот, она считает, что только на
основе комбинации заученных, зазубренных, прочно
осевших в голове лингвистических конструкций,
фраз и целых абзацев рождается собственная речь
на иностранном языке. Заучивая чужой текст, мы
закладываем фундамент для формирования
собственной грамотной речи, и только если этот
фундамент будет прочным, мощным, многослойным и
разнообразным, собственная наша речь будет
грамотной и членораздельной.
Да не будет! И вообще собственной
речи не будет, если доминировать в процессе
обучения будет такой аспект, как подготовленное
монологическое или даже диалогическое
высказывание. Мне думается, что работу с
текстом целесообразно выстроить следующим
образом: читаем текст, например, вот такой
(начальный уровень обучения): It’s hot. The trees are green. The
grass is green, too. The sky is blue. The days are long, the nights are short. We don’t
go to school and we can play outdoors all day long. После прочтения
текста задаю вопрос: What season is it? На этот вопрос,
думаю, ответят все. Следующий вопрос: Do you like summer?
Why? Дальше чуть сложнее: I’ve got a friend. He doesn’t like summer.
Can you tell me, why he doesn’t like summer? И я показываю
фотографию горнолыжника в полной экипировке. То
есть мы анализируем текст и рассуждаем о жизни,
отталкиваясь от столь простого и незатейливого
текста.
По мере усложнения текстов усложняем и
задания. Например: как ты думаешь, в каком
настроении был автор, когда он написал это
произведение? А если бы настроение у него было
противоположным, что изменилось бы в рассказе?
Как ты думаешь, что произойдет с героями рассказа
через год?
Если не начать практиковать подобные
виды работы во втором-третьем классе, то начинать
это делать в десятом уже бесполезно. И ответ на
вопрос: “Как ты думаешь?” – ребята будут искать
в тексте. А задание “придумать рассказу
собственное окончание”, может повергнуть их в
состояние глубокой растерянности. “А зачем им
давать такое задание? – не понимает моя
подруга-коллега. Прочитали текст, перевели и
пересказали. Слова выписали и выучили. И все. И
нечего мудрить. Толку от этого никакого. Один
выпендреж”. Не могу согласиться. Не уверена, что
мой подход единственно верный, но рациональное
зерно в нем, безусловно, есть. На самом деле я тоже
прошу пересказать текст, но от лица разных
героев. И происходит интересная вещь:
перевоплощаясь в героя рассказа, ребенок уходит
от своих комплексов, своей неуверенности и
говорит лучше, чем если бы говорил от себя. Дальше
делаем уже совсем маленький шаг и переходим к
спонтанной инсценировке с импровизацией и
творческим осмыслением текста. Можно пойти и
дальше: подготовить инсценировку для показа
зрителям. И здесь наши взаимоотношения переходят
из плоскости учитель – ученики в плоскость
режиссер – актеры. Смею вас уверить, это
увлекательно и полезно. Ибо вовлечение
театрального действа в любом его проявлении в
учебный процесс есть благо безусловное. Я считаю,
что и спонтанный театр на уроке, и театральные
постановки как внеклассная работа являются не
подспорьем в изучении иностранного языка, а
серьезным и действенным инструментом. К тому же
любимым детьми и надолго запоминающимся.
Помню из своего детства: Big bad wolf! Big bad
wolf! И это все. Такова была моя первая роль в
школьном спектакле. Мы ставили “Волк и семеро
козлят”, я училась во втором классе, играла
козленка и была безумно горда собой и столь же
безумно счастлива. До сих пор помню и процесс
подготовки к спектаклю, и сам спектакль. От
страха вперемешку с восторгом сердце готово было
выпрыгнуть из груди. А сознание того, что вместе с
нами играют и старшие ребята (волка, козу и
старшего козленка играли то ли шести-, то ли
семиклассники), просто переполняло нас
гордостью.
Когда я стала работать в школе, мне,
естественно, хотелось подарить это же ощущение и
моим ученикам.
Любая внеклассная работа с детьми –
дело очень увлекательное и благодарное. Увлечь
детей интересной идеей легко, они быстро
загораются и готовы горы свернуть.
Главное, сохранить эту готовность,
потому что многие гаснут столь же быстро, сколь и
загораются. Вот здесь-то и понадобится наш
педагогический опыт. Необходимо поддерживать и
поощрять увлеченность начатым делом,
стимулировать проявление творческой инициативы,
направляя ее в определенное русло. На самом деле
сделать это не так-то просто: если фантазия детей
начинает бурлить, бурлит она порой в совершенно
неожиданном направлении и зачастую плохо
сочетается с общим замыслом. Умение
перенаправить фантазию детей туда, куда нам
нужно, не задавив при этом их творческой
индивидуальности, – это, на мой взгляд, и есть
высший педагогический пилотаж.
Совместная работа над подготовкой
школьных сценических постановок – это
прекрасная возможность дать каждому ребенку
шанс проявить свою творческую индивидуальность,
ненавязчиво обучая его важному жизненному
навыку: умению работать в команде. И не надо
бояться привлекать не самых лучших учеников. Это
они на уроке не самые лучшие, а на сцене очень
даже может быть, что совсем наоборот. Лучше
вообще никого не отбирать и не выбирать: пусть
участвуют все. Это может быть мощная массовка,
изображающая жителей города, где происходит
действие, молодежь, танцующая на дискотеке, или
что-то еще. Главное – относиться к каждому
участнику и к его роли серьезно. Что я и стараюсь
делать. И мне, конечно, приятно, когда, собираясь,
мои выпускники говорят: “А помните, как мы
ставили…” – и вспоминают веселые, подчас
курьезные случаи, которыми всегда изобилует
процесс подготовки любой инсценировки, и глаза у
них при этом горят. И совершенно неважно, какую
роль они тогда играли – главную или совсем уж
эпизодическую, вспоминают они об этом с
удовольствием, и в душе рождается очень теплое
чувство. И чем больше лет отделяет от школы, тем
теплее становится это чувство. Как у меня, когда я
вспоминаю роль козленка, сыгранную во втором
классе. “Big bad wolf! Big bad wolf!”
Что-то далеко увели меня воспоминания
от того, с чего я начала: от нелюбимого мной
пересказа. Но, может быть, так и надо:
использовать любой текст как основу для
театральной импровизации прямо на уроке – с
анализом этой импровизации и этого текста, с
дополнением и развитием заданной темы,
осмыслением ее и, возможно, даже с осмыслением
себя через все это. Или меня уже совсем не туда
занесло? Говорит же мне моя подруга: “Что ты
морочишь голову и себе и людям? Работай
нормально!” А что значит нормально? Дорогие мои
коллеги, как вы думаете?
Наталья Федотова
|